Вла­ди­мир Путин рас­ска­зал, как из­ме­нил­ся рос­сий­ский бизнес за по­след­ние 10 лет, что такое “ре­гу­ля­тор­ная ги­льо­ти­на”, почему счи­та­ет Хо­дор­ков­ско­го жу­ли­ком и что с делом Калви.

— Бизнес помог бы, мог бы помочь делом.

— Что Вы имеете в виду?

— Ну, если он будет ак­тив­но участ­во­вать в жизни страны? Если будут ин­ве­сти­ции, то, со­от­вет­ствен­но, эко­но­ми­ка начнёт расти.

— Я могу сейчас об­ру­шить­ся на бизнес, ска­зать, что они без­от­вет­ствен­но себя ведут. Это не так. Вообще, рос­сий­ский бизнес се­рьёз­ным об­ра­зом из­ме­нил­ся за по­след­ние как ми­ни­мум десять лет. Значит, го­су­дар­ство должно со­здать усло­вия для ин­ве­сти­ций. Вот это точно со­вер­шен­но. Со­здать лучшие усло­вия, свя­зан­ные с ре­гу­ли­ро­ва­ни­ем ин­фля­ции. Ну и здесь мы тоже кое-чего делаем, всё-таки в этом рей­тин­ге ми­ро­во­го банка Doing Вusiness мы, по-моему, уже 28-е место за­ни­ма­ем, про­дви­ну­лись на по­ря­док, просто на по­ря­док. Это го­во­рит о том, что всё-таки усилия го­су­дар­ства здесь на­ра­щи­ва­ют­ся и дают по­ло­жи­тель­ный ре­зуль­тат. Ко­ли­че­ство ин­ве­сти­ций растёт. У нас ин­ве­сти­ции были в начале 2000-х, по-моему, если на дол­ла­ры мерить, мил­ли­ард дол­ла­ров. Потом на де­сят­ки пошло. Сейчас уже прямых ин­ве­сти­ций у нас свыше 540 мил­ли­ар­дов.

— Знаете, ка­жет­ся, что Вы вос­при­ни­ма­е­те биз­не­сме­нов как жу­ли­ков по опре­де­ле­нию.

— Ну, Вы знаете, это...

— Ну есть…

— Под этим есть опре­де­лён­ные ос­но­ва­ния, Вы по­ни­ма­е­те? Да, я говорю это с при­ды­ха­ни­ем, что на­зы­ва­ет­ся. Ну какие ос­но­ва­ния? Во-первых, весь так на­зы­ва­е­мый малый бизнес у нас во все ну­ле­вые годы был связан с тор­гов­лей. Ну весь прак­ти­че­ски.

— Ну, не только у нас...

— Нет, это не так. Вот во многих стра­нах с так на­зы­ва­е­мой раз­ви­той ры­ноч­ной эко­но­ми­кой малый бизнес играет очень боль­шую роль, там 20…

— Сфера об­слу­жи­ва­ния, да?

— Не только, и в про­из­вод­стве. И мы сейчас пы­та­ем­ся делать то, что в стра­нах с раз­ви­той ры­ноч­ной эко­но­ми­кой имеет место быть, а именно: возле круп­ных ком­па­ний ра­бо­та­ют де­сят­ки, а то и сотни ма­лень­ких пред­при­я­тий, ко­то­рые об­слу­жи­ва­ют как бы ин­те­ре­сы круп­ных ком­па­ний. Вот мы сейчас что делаем? Мы, по сути, за­став­ля­ем наши круп­ные ком­па­нии, осо­бен­но с го­су­дар­ствен­ным уча­сти­ем, обес­пе­чи­вать заказ для малых пред­при­я­тий, счёт идёт на трил­ли­о­ны уже. И ре­аль­но это за­ра­бо­та­ло. Вот это за­ра­бо­та­ло. И у нас начала ме­нять­ся струк­ту­ра малого биз­не­са. Теперь он стал не только тор­го­вым, не только какие-то там киоски и па­лат­ки от­кры­ва­ют­ся, не только тор­гов­ля — купил по­де­шев­ле, продал по­до­ро­же. Теперь есть уже и на­уч­ный бизнес, и про­из­вод­ствен­ный малый бизнес, вы­со­ко­тех­но­ло­гич­ный малый бизнес. И он ра­бо­та­ет до­ста­точ­но эф­фек­тив­но, растёт и экс­порт этих наших услуг и то­ва­ров — растёт. По­это­му здесь, ко­неч­но, к со­жа­ле­нию, тоже очень мед­лен­но дви­га­ем­ся, но в прин­ци­пе на пра­виль­ном пути.

— То есть я пра­виль­но понял, торгаш — жулик?

— В со­зна­нии народа, мы же так го­во­рим.

— Я же про Вас.

— Знаете, я же тоже часть этого народа.

— По­нят­но.

— По­это­му, если по-чест­но­му ска­зать, ну если по-чест­но­му, ну так… Мы все так думаем. Хотя я вот…

— Вас об­счи­ты­ва­ли, об­ма­ны­ва­ли?

— ?

— Об­счи­ты­ва­ли, об­ма­ны­ва­ли?

— Меня?

— Вас.

— Ну ко­неч­но, Вас тоже на­вер­ня­ка об­счи­ты­ва­ли, об­ма­ны­ва­ли.

— И что было с теми?

— Да ничего не было, чего. Знаете, в со­вет­ское время-то чего там можно было сде­лать? Об­ма­ну­ли, об­счи­та­ли, ну и пошёл…

— Ну если уви­де­ли?

— Ну Вы знаете, во-первых, меня каждый день не об­ма­ны­ва­ли. А уж если там об­на­ру­жил, ничего такого се­рьёз­но­го не было, пред­по­чи­тал лучше не свя­зы­вать­ся. Без скан­да­ла лучше, себе дороже.

— Если го­во­рить не про мелкий, малый бизнес, ко­то­ро­му тоже, кстати, не очень сладко, вот сейчас эта «ре­гу­ля­тор­ная ги­льо­ти­на»...

— Да, с 1 января 2021 года.

— Сколь­ко до этого, ещё целый год. Сколь­ко до­жи­вёт, а сколь­ко не до­жи­вёт пока эта ги­льо­ти­на…

— Вы по­ни­ма­е­те, Андрей, в чём дело, здесь глав­ное — не про­мах­нуть­ся. Очень опас­ное дело. Ведь что такое «ре­гу­ля­тор­ная ги­льо­ти­на»? Это значит, ну до­пу­стим, в сфере той же тор­гов­ли, осо­бен­но про­дук­та­ми пи­та­ния, ещё в каких-то сферах, ко­то­рые ка­са­ют­ся жизни людей, можно ведь всё так по­от­ме­нять, что потом боль­ни­цы будут ра­бо­тать днём и ночью, при­ни­мая людей, ко­то­рые отра­ви­лись недоб­ро­ка­че­ствен­ны­ми про­дук­та­ми. По­это­му здесь нужно быть очень ак­ку­рат­ны­ми. То же самое ка­са­ет­ся ле­кар­ствен­ных пре­па­ра­тов и так далее. В во­про­сах без­опас­но­сти, свя­зан­ных с по­жар­ной де­я­тель­но­стью. Я знаю, очень много пре­тен­зий к по­жар­ной службе. Но это во­про­сы без­опас­но­сти. Как мы стал­ки­ва­ем­ся с какими-то круп­ны­ми тра­ге­ди­я­ми, сразу на­чи­на­ем всё уже­сто­чать. А здесь нужно не уже­сто­чать, не ослаб­лять, а нужно вы­брать оп­ти­маль­ные тре­бо­ва­ния к во­про­сам про­ти­во­по­жар­ной без­опас­но­сти. Так же, как и по другим во­про­сам. По­это­му вот взять и ру­ба­нуть сразу — очень опасно, но остав­лять так, как есть, невоз­мож­но. По­это­му в те­че­ние по­лу­то­ра лет и вот этого года уси­лен­но пра­ви­тель­ство будет за­ни­мать­ся этими во­про­са­ми.

— А с круп­ным биз­не­сом? С ин­ве­сти­ци­я­ми? С ино­стран­ны­ми ин­ве­сти­ци­я­ми? Кто по­ле­зет в петлю? Если все помнят начало, ваше начало, был Хо­дор­ков­ский, в се­ре­дине был Маг­нит­ский? Сейчас есть Калви.

— Значит, Хо­дор­ков­ский — жулик, и их ком­па­ния за­ме­ша­на не просто в жуль­ни­че­ских опе­ра­ци­ях, а в убий­ствах. Вот в этом же про­бле­ма. И их осу­ди­ли в со­от­вет­ствии с рос­сий­ским за­ко­ном. Не до­ка­за­но лично его уча­стие в ор­га­ни­зо­ван­ных убий­ствах, но сами убий­ства имели место быть. Они до­ка­за­ны. В том числе со­труд­ни­ка­ми их службы без­опас­но­сти. Вы что ду­ма­е­те, со­труд­ни­ки службы без­опас­но­сти уби­ва­ли людей по соб­ствен­ной ини­ци­а­ти­ве, по при­хо­ти по своей, что ли? Думаю, что нет. Думаю, что так не бывает. Но не до­ка­за­но — значит, не до­ка­за­но. Но до­ка­за­ны другие были факты его про­ти­во­прав­ной де­я­тель­но­сти, по­это­му он по­лу­чил срок со­от­вет­ству­ю­щий. Что ка­са­ет­ся Калви, ну сейчас пра­во­охра­ни­тель­ные органы, суд раз­би­ра­ет­ся, пра­во­охра­ни­тель­ные, прежде всего, органы, и я думаю…

— Ну, это клас­си­че­ский ответ.

— А он и может быть только таким. Потому что я не могу ска­зать, он ви­но­вен или нет, пока не будет обос­но­ван­но­го…

— Ну вот и смот­рит Запад, чего лезть...

— Запад — это хорошо. Нам нужно по­смот­реть на то, что мы сами делаем, без вся­ко­го Запада, без Во­сто­ка. Мы сами с усами.

— А сколь­ко денег…

— И мы должны ис­хо­дить из нашего внут­рен­не­го за­ко­но­да­тель­ства и при­о­ри­те­та рос­сий­ско­го права.

— Сколь­ко утекло из страны за это время?

— За это время утекло не много денег...

— Не много?

— Если иметь в виду, сколь­ко при­тек­ло. Можно по­счи­тать. Отток ка­пи­та­ла имеет место быть, это со­вер­шен­но оче­вид­но. Но в разные годы это было по-раз­но­му. Это на самом деле есте­ствен­ный про­цесс — при­то­ка и оттока. Но чем более ста­биль­ны­ми у нас будут пра­ви­ла игры, чем более на­дёж­ной будет защита ин­ве­сти­ций, соб­ствен­но­сти, иму­ще­ства, тем, ко­неч­но, людям, ко­то­рые вкла­ды­ва­ют ин­ве­сти­ции, вкла­ды­ва­ют деньги, будет спо­кой­нее.